Плаванье

Среднее время чтения: 8 минут(ы)

(ОДЕССА- АК-МЕЧЕТЬ. 10- 15 МАЯ)

Поcв. Т. Цемах

Мы пятый день плывем, не опуская

Поднятых парусов,

Ночуя в устьях рек, в лиманах, в лукоморьях,

Где полная луна цветет по вечерам.

Днем ветер гонит нас вдоль плоских,

Пустынных отмелей, кипящих белой пеной.

С кормы возвышенной, держась за руль резной,

Я вижу,

Как пляшет палуба,

Как влажною парчою

Сверкают груды вод, а дальше

Сквозь переплет снастей — пустынный окоем.

Плеск срезанной волны,

Тугие скрипы мачты,

Журчанье под кормой

И неподвижный парус…

А сзади — город,

Весь в красном исступленьи

Расплесканных знамен,

Весь воспаленный гневами и страхом,

Ознобом слухов, дрожью ожиданий,

Томимый голодом, поветриями, кровью,

Где поздняя весна скользит украдкой

В прозрачном кружеве акаций и цветов.

А здесь безветрие, безмолвие, бездонность…

И небо и вода — две створы

Одной жемчужницы.

В лучистых паутинах застыло солнце.

Корабль повис в пространствах облачных,

В сиянии притупленном и дымном.

Вон виден берег твоей земли —

Иссушенной, полынной, каменистой,

Усталой быть распутьем народов и племен.

Тебя свидетелем безумий их поставлю

И проведу тропою лезвийной

Сквозь пламена войны

Братоубийственной, напрасной, безысходной,

Чтоб ты пронес в себе великое молчанье

Закатного, мерцающего моря.

Максиму дю Кан

1

Для отрока, в ночи глядящего эстампы,

За каждым валом — даль, за каждой далью — вал.

Как этот мир велик в лучах рабочей лампы!

Ах, в памяти очах — как бесконечно мал!

В один ненастный день, в тоске нечеловечьей,

Не вынеся тягот, под скрежет якорей,

Мы всходим на корабль — и происходит встреча

Безмерности мечты с предельностью морей.

Что нас толкает в путь? Тех — ненависть к отчизне,

Тех — скука очага, еще иных — в тени

Цирцеиных ресниц оставивших полжизни, —

Надежда отстоять оставшиеся дни.

В Цирцеиных садах дабы не стать скотами,

Плывут, плывут, плывут в оцепененьи чувств,

Пока ожоги льдов и солнц отвесных пламя

Не вытравят следов волшебницыных уст.

Но истые пловцы — те, что плывут без цели:

Плывущие — чтоб плыть! Глотатели широт,

Что каждую зарю справляют новоселье

И даже в смертный час еще твердят: вперед!

На облако взгляни: вот облик их желаний!

Как отроку — любовь, как рекруту — картечь,

Так край желанен им, которому названья

Доселе не нашла еще людская речь.

2

О, ужас! Мы шарам катящимся подобны,

Крутящимся волчкам! И в снах ночной поры

Нас Лихорадка бьет — как тот Архангел злобный

Невидимым бичом стегающий миры.

О, странная игра с подвижною мишенью!

Не будучи нигде, цель может быть — везде!

Игра, где человек охотится за тенью,

За призраком ладьи на призрачной воде…

Душа наша — корабль, идущий в Эльдорадо.

В блаженную страну ведет — какой пролив?

Вдруг, среди гор и бездн и гидр морского ада —

Крик вахтенного: — Рай! Любовь! Блаженство — Риф.

Малейший островок, завиденный дозорным,

Нам чудится землей с плодами янтаря,

Лазоревой водой и с изумрудным дерном.

Базальтовый утес являет нам заря.

О, жалкий сумасброд, всегда кричащий: берег!

Скормить его зыбям, иль в цепи заковать, —

Безвинного лгуна, выдумщика Америк,

От вымысла чьего еще серее гладь.

Так старый пешеход, ночующий в канаве,

Вперяется в Мечту всей силою зрачка.

Достаточно ему, чтоб Рай увидеть въяве,

Мигающей свечи на вышке чердака.

3

Чудесные пловцы! Что за повествованья

Встают из ваших глаз — бездоннее морей!

Явите нам, раскрыв ларцы воспоминаний,

Сокровища, каких не видывал Нерей.

Умчите нас вперед — без паруса и пара!

Явите нам (на льне натянутых холстин

Так некогда рука очам являла чару)

Видения свои, обрамленные в синь.

Что видели вы, что?

4

— Созвездия. И зыби,

И желтые пески, нас жгущие поднесь,

Но, несмотря на бурь удары, рифов глыбы, —

Ах, нечего скрывать! — скучали мы, как здесь.

Лиловые моря в венце вечерней славы,

Морские города в тиаре из лучей

Рождали в нас тоску, надежнее отравы,

Как воин опочить на поле славы — сей.

Стройнейшие мосты, славнейшие строенья,

Увы, хотя бы раз сравнились с градом — тем,

Что из небесных туч возводит Случай-Гений…

И тупились глаза, узревшие Эдем.

От сладостей земных — Мечта еще жесточе!

Мечта, извечный дуб, питаемый землей!

Чем выше ты растешь, тем ты страстнее хочешь

Достигнуть до небес с их солнцем и луной.

Докуда дорастешь, о древо — кипариса

Живучее?.. Для вас мы привезли с морей

Вот этот фас дворца, вот этот профиль мыса, —

Всем вам, которым вещь чем дальше — тем милей!

Приветствовали мы кумиров с хоботами,

С порфировых столпов взирающих на мир.

Резьбы такой — дворцы, такого взлету — камень,

Что от одной мечты — банкротом бы — банкир…

Надежнее вина пьянящие наряды,

Жен, выкрашенных в хну — до ноготка ноги,

И бронзовых мужей в зеленых кольцах гада…

5

— И что, и что — еще?

6

— О, детские мозги!..

Но чтобы не забыть итога наших странствий:

От пальмовой лозы до ледяного мха,

Везде — везде — везде — на всем земном пространстве

Мы видели всё ту ж комедию греха:

Ее, рабу одра, с ребячливостью самки

Встающую пятой на мыслящие лбы,

Его, раба рабы: что в хижине, что в замке

Наследственном — всегда — везде — раба рабы!

Мучителя в цветах и мученика в ранах,

Обжорство на крови и пляску на костях,

Безропотностью толп разнузданных тиранов, —

Владык, несущих страх, рабов, метущих прах.

С десяток или два — единственных религий,

Все сплошь ведущих в рай — и сплошь вводящих

Подвижничество, так носящее вериги,

Как сибаритство — шелк и сладострастье — мех.

Болтливый род людской, двухдневными делами

Кичащийся. Борец, осиленный в борьбе,

Бросающий Творцу сквозь преисподни пламя:

— Мой равный! Мой Господь! Проклятие тебе!

И несколько умов, любовников Безумья,

Решивших сократить докучный жизни день

И в опия морей нырнувших без раздумья, —

Вот Матери-Земли извечный бюллетень!

7

Бесплодна и горька наука дальних странствий:

Сегодня, как вчера, до гробовой доски —

Всё наше же лицо встречает нас в пространстве:

Оазис ужаса в песчаности тоски.

Бежать? Пребыть? Беги! Приковывает бремя —

Сиди. Один, как крот, сидит, другой бежит,

Чтоб только обмануть лихого старца — Время.

Есть племя бегунов. Оно — как Вечный Жид.

И как апостолы, по всем морям и сушам

Проносится. Убить зовущееся днем —

Ни парус им не скор, ни пар. Иные души

И в четырех стенах справляются с врагом.

В тот миг, когда злодей настигнет нас — вся вера

Вернется нам, и вновь воскликнем мы: — вперед!

Как на заре веков мы отплывали в Перу,

Авророю лица приветствуя восход.

Чернильною водой — морями глаже лака —

Мы весело пойдем между подземных скал.

О, эти голоса, так вкрадчиво из мрака

Взывающие: — К нам! — О, каждый, кто взалкал

Лотосова плода! Сюда! В любую пору

Здесь собирают плод и отжимают сок.

Сюда, где круглый год — день лотосова сбора,

Где лотосову сну вовек не минет срок.

О, вкрадчивая речь! Нездешней лести нектар!

К нам руки тянет друг — чрез черный водоем.

— Чтоб сердце освежить — плыви к своей Электре! —

Нам некая поет — нас жегшая огнем.

8

Смерть! Старый капитан! В дорогу! Ставь ветрило!

Нам скучен этот край! О, Смерть, скорее в путь!

Пусть небо и вода — куда черней чернила,

Знай, тысячами солнц сияет наша грудь!

Обманутым пловцам раскрой свои глубины!

Мы жаждем, обозрев под солнцем все, что есть,

На дно твое нырнуть — Ад или Рай — едино! —

В неведомого глубь — чтоб новое обресть!

Читать еще:

  • Стих Четверостишия Пятистишья
  • Стих Два исхода
  • Стих Дочь Иаира
  • Стих Куст
  • Стих Егорушка
Рейтинг
( Пока оценок нет )