Константин Ваншенкин

Ступая очень осторожно, Покрытый хвоей, мокрый весь, Дед срезал гриб ножом сапожным: «Назвался груздем

От затемненного вокзала, Рыданьем сердце леденя, Меня ты в бой не провожала,- Ты и

Бывает, в парке, в летний вечер, Заметишь нескольких девчат. Они идут тебе навстречу И

Среди цветущей мать-и-мачехи, Среди пробившейся травы Учебник высшей математики И три девичьи головы. А

О, эти вечера в Политехническом! Сижу, внимая каждому стиху. Трибуна в четком свете электрическом,

Будь у меня любимый старший брат, Его советы слушал бы, робея, Его защите братской

Спит женщина, и ты ей снишься ночью,- Когда кругом безмолвие и мгла,- Тем юношей,

Неизвестный художник давнишнего века — Может, был он известен, но в узком кругу —

Блеск моря, и скрипы причала, И пляжей дневных теснота — Все это внезапно пропало,

Вспыхнувшая спичка, Венчик золотой. Маленькая стычка Света с темнотой. Краткое мгновенье. Но явилось там

— Не так вы жили и живете,- Мне говорит один юнец,- Не так в

Сосновый дом, где ввек не сыщешь пыли, Где мама молода и нестрога И где

Не ожидала никак, Сон уже чувствуя в теле, Стоя с подушкой в руках Возле

Меж бровями складка. Шарфик голубой. Трепетно и сладко Быть всегда с тобой. В час

Надоела симметричность Этих статуй и картин, Монотонная привычность Разговоров и квартир. Не в обиде

Счастлив слышать женский смех, Гроз полночных канонаду, Счастлив видеть первый снег, Стройных сосен колоннаду.

На том же месте много раз Лопата землю здесь долбила. Могила каждая сейчас,- По

Самая насущная забота Всякого труда и ремесла — Это, чтобы новая работа Лучше прежней

На зорьке юности туманной Как я ее боготворил! Фонарик новенький карманный Ее братишке подарил.

С воодушевленьем и задором Девочка, беспечна и горда, Говорит, захваченная спором, Что не выйдет

На ремне сверкает пряжка И блестит издалека, Полосатая рубашка Называется « тельняшка »… А

Поймав попутную машину И торопясь, пока светло, Везет в мешке кинокартину Мальчишка в дальнее

Он был грозою нашего района, Мальчишка из соседнего двора, И на него с опаской,

Вижу я морщины, седину, И другие стали замечать… Но порою пристальней взгляну: Это —

Расступается медленно мрак, На березах колышутся ветки. Тут стоял на пригорке барак, Верно, с

По своей иль учительской воле В дни каникул, минувшей весной, На торжественном вечере в

К чему копить ничтожные обиды, Им не давать исчезнуть без следа, Их помнить, не

В каждой стрелковой роте, Где-то в тылу, в каптерке Писаря вы найдете В глаженой

Художники в широком смысле – Поэты, трагики, певцы, – Одни довольно быстро скисли, Другие,

Полк деревья валил для блиндажных накатов, Полк упрямо работал и ночью и днем. Мы

Гудок трикратно ухает вдали, Отрывистый, чудно касаясь слуха. Чем нас влекут речные корабли, В

Трус притворился храбрым на войне, Поскольку трусам спуску не давали. Он, бледный, в бой

Я, команду короткую слыша, Сразу в бездне тонул голубой. Белый купол, надежный, как крыша,

Ложится луч на желтую тропинку. Огромен сад. Деревьев много в нем. Но Галя видит

Стволов круженье многолетних, Травы движенье на тропе. А проводник надел передник И чай разносит

Отец мой пил, скрывая это. Верней — пытаясь это скрыть. Придя домой, он брал

Это было давно. Мы расстались тогда. А назавтра по старой аллее Я, забывшись, пришел

Я прошел от самого вокзала До того знакомого окна, Где меня когда-то ожидала Школьница

Я люблю тебя, Жизнь, Что само по себе и не ново, Я люблю тебя,

Я был суров, я все сгущал… И в дни поры своей весенней Чужих ошибок

Ветер гонит облако с дождями, Листья перевертывает скопом. Мы сидим в отрытой наспех яме,

Мелькали дома и опушки, Дымился туман над водой. И мылся в гремящей теплушке Чуть

Он был зимой прекрасен, а весною Лишился он величья своего. И небо занялось голубизною

Зимний лес! От края и до края Он застыл смолистою стеной, Сердце беспокойное смущая

Весенний лес почти прозрачен, Он легкий весь и голубой, И дым листвы его невзрачен

Зимних сумерек тонкие краски Удивительно дороги мне. Сколько доброй, застенчивой ласки В осветившемся первом

В сплошной осенней темноте, Когда густая ночь, как сажа, Я разберусь в любой черте

Жили рядом и вместе учились, И была наша дружба верна. Но едва только мы

В реке умывшись перед сном, Спустилось солнце в долы. Не слышно шума за окном

Земли потрескавшейся корка. Война. Далекие года… Мой друг мне крикнул: — Есть махорка?. А

В поэзии — пора эстрады, Ее ликующий парад. Вы, может, этому и рады, Я