Волкъ и собака

Приятняй города гораздо лѣтомъ лѣсъ.

Въ прекрасны Майски дни былъ тамъ нежирный песъ:

А я не знаю прямо,

Прогуливался ль тамо,

Иль пищи онъ искалъ;

Хотя въ лѣсу и густо;

Захочется ль гулять когда въ желудкѣ пусто?

Насилу ноги песъ отъ голоду таскалъ;

Конечно пищею онъ тамъ себѣ ласкалъ:

Не много надобно на ето толку;

Однако дождался песъ новыхъ бѣдъ,

Достался на обѣдъ

Онъ самъ, голодну волку:

Пришелъ собакѣ той изъ свѣта вонъ отъѣздъ.

Хоть песъ не жиренъ,

Однако волкъ и кости ѣстъ.

Собака знаетъ то, что волкъ не смиренъ,

И что изрядной онъ солдатъ,

И что хоть онъ безъ латъ,

Когда надуетъ губу,

Не скоро прокусить ево удобно шубу.

Пса волкъ привѣтствуетъ: здорово сватъ:

Не хочешъ ли ты, братъ,

Барахтаться со мной, и силъ моихъ отвѣдать?

Поймалъ собаку волкъ, и хочетъ пообѣдать.

Собака говоритъ: пусти меня домой,

И называется она ему кумой,

Любезной куманекъ, пусти сударикъ мой,

Пусти меня домой:

Изволь послушать,

Пусти меня и дай еще ты мнѣ покушать!

Въ дому у насъ великой будетъ пиръ,

Сберстся къ намъ весь миръ:

Такъ я остатками стола поразжирѣю,

И куманьку на кушанье созрѣю.

Приди ты послѣ къ намъ,

А я живу вотъ тамъ.

Песъ правду говоритъ, волкъ ето видитъ самъ.

Поѣхала домой кума, оставивъ куму

Надежду и веселу думу.

По времени тамъ онъ стучался у воротъ;

Но дѣло то пошло совсѣмъ на оборотъ;

Воротникъ былъ въ три пуда

Песъ;

Тяжелъ тотъ волку вѣсъ;

Боялся волкъ мой худа,

И утекалъ оттоль, большою рысью, въ лѣсъ.