Котъ и мыши

Былъ котъ и взятки бралъ:

Съ мышей онъ кожи дралъ,

Мышей гораздо мучилъ,

И столько имъ наскучилъ,

Чиня вссгда содомъ,

Что жительство мышей, а именно тотъ домъ,

Казался жителямъ симъ каторгою лютой;

Свирѣпой тотъ

Мучитель, котъ,

Десятка по два ихъ щелкалъ одной минутой.

Ненасытимой котъ и день и ночь алкалъ,

И цѣлу армію мышей перещелкалъ.

Вся помочь ихъ отъ ногъ; однако худы танцы,

Въ которыхъ можно захрамать:

А можетъ быть еще и ноги изломать;

Зарылись на конецъ они въ подполье въ танцы;

Чтобъ котъ не могъ ихъ болѣе замать:

И ни одна оттолѣ не выходитъ;

Ни мышачья хвоста котъ больше не находитъ,

И тщетно разѣваетъ ротъ:

Постится котъ:

Прошли котовы хватки;

Простите взятки!

Подьячій! знаешъ ты,

Какъ мучатся коты,

Которы ни чево содрать не могутъ болѣ,

И сколько тяжело въ такой страдати додѣ.

Сыскалъ мой котъ себѣ подьяческой крючокъ:

Умыслилъ дать мышамъ онъ новенькой щелчокъ.

И задними онъ гвоздь ногами охватилъ,

А голову спустилъ,

Какъ будто онъ за то, что грѣненъ,

Повѣшенъ,

Являя, что мышамъ уже свободной путь:

И льстится мой мышей подъячій обмануть.

Не слышно болѣе разбойникова шуму;

Такъ мыши здѣлали въ подкопѣ думу,

Не отступилъ ли прочь герой:

И изъ коллегіи всѣ выступили въ строй:

И чтя кота не за бездѣлку,

Выглядываютъ только въ щелку

Увидѣли, что котъ ихъ живъ,

И лживъ;

Ушли назадъ крича: по прежнему котъ бѣшенъ,

По прежнему съ насъ котъ стремится кожи драть,

И взятки брать,

Хотя ужъ и повѣшенъ.