Сырое лето. Я лежу

Сырое лето. Я лежу

В постели — болен. Что-то подступает

Горячее и жгучее в груди.

А на усадьбе, в те?нях светлой ночи,

Собаки с лаем носятся вкруг дома.

И меж своих — я сам не свой. Меж кровных

Бескровен — и не знаю чувств родства.

И люди опостылели немногим

Лишь меньше, чем убитый мной комар.

И свечкою давно озарено

То место в книжке, где профессор скучный,

Как ноющий комар, — поет мне в уши,

Что женщина у нас угнетена

И потому сходна судьбой с рабочим.

Постой-ка! Вот портрет: седой профессор —

Прилизанный, умытый, тридцать пять

Изданий книги выпустивший! Стой!

Ты говоришь, что угнетен рабочий?

Постой: весной я видел смельчака,

Рабочего, который смело на? смерть

Пойдет, и с ним — друзья. И горны замолчат,

И остановятся работы разом

На фабриках. И жирный фабрикант

Поклонится рабочим в ноги. Стой!

Ты говоришь, что женщина — раба?

Я знаю женщину. В ее душе

Был сноп огня. В походке — ветер.

В глазах — два моря скорби и страстей.

И вся она была из легкой персти —

Дрожащая и гибкая. Так вот,

Профессор, четырех стихий союз

Был в ней одной. Она могла убить —

Могла и воскресить. А ну-ка, ты

Убей, да воскреси потом! Не можешь?

А женщина с рабочим могут.